Продолжаю перевод статьи Тима Урбана о новом проекте Илона Маска Neuralink, то есть об интерфейсе будущего.
Человеческий колосс
Чем лучше становились человеческие коммуникации, тем больше человечество становилось похожим на единый организм, в котором общая башня знаний (ей посвящён предыдущий выпуск) была мозгом, а мозги отдельных людей — нервами и мускулами. С наступлением эпохи массовой коммуникации начал расти человеческий колосс.
Имея в своей голове все человеческие знания, колосс стал изобретать то, что ни один человек не мог изобрести в одиночку. То, что всего несколько поколений назад люди посчитали бы фантастикой.
Запряжённые волами повозки превратились в локомотивы, лошади — в блестящие металлические машины, фонари — в лампочки, письма — в телефонные звонки, фабричные рабочие были заменены заводскими станками. Люди поднялись в небеса и дальше, в космос. Значение «массовой коммуникации» было переосмыслено, появились радио и телевидение. Мысль из головы одного человека могла мгновенно перемещаться в головы миллиарда людей.
Если основная мотивация отдельного человека — продолжение рода, то человеческого колосса макроэкономические силы мотивируют на создание ценности. А это означает стремление к изобретению новых и лучших технологий. С каждым изобретением он делал это лучше и быстрее.
В середине 20-го века человеческий колосс начал работу над самым амбициозным изобретением.
Он давно понял, что лучший способ создавать ценность — это изобретать создающие ценность машины. Со множеством задач машины справляются лучше людей. Высвобождается огромное количество человеческого времени и энергии, которые можно направить на инновации. Заводские станки разгрузили руки, автомобили — ноги, и всё это благодаря работе мозга. А что если мозговую работу тоже перепоручить машинам?
Первые цифровые компьютеры появились в 1940-х.
Один из видов мозговой работы, которым могут заниматься машины, — хранение информации. Люди уже хранили информацию с помощью книг, компьютеры стали просто улучшением. Так же как автомобили заменили лошадей.
С обработкой информации было иначе, так как такой вид работы люди никогда никому не перепоручали. Человеческий колосс всегда обрабатывал информацию самостоятельно, но компьютеры это изменили.
Заводские станки выполняют физические действия: внутрь машины помещаются материалы, она их физически обрабатывает и выдаёт результат. Компьютеры могут делать то же самое с информацией. Программное обеспечение — станок для обработки информации.
Новые машины для хранения и обработки данных оказались весьма полезными. Компьютеры стали играть важную роль в ежедневных операциях компаний и правительств. В конце 1980-х стало нормой то, что у человека может быть собственный электронный мозг.
А потом случился новый скачок.
В начале 90-х мы научили миллионы изолированных электронных мозгов связываться друг с другом. Они сформировали всемирную компьютерную сеть, и родился новый гигант — компьютерный колосс.
Компьютерный колосс и огромная сформированная им сеть были для человеческого колосса как шпинат для моряка Попая (герой американских комиксов и мультфильмов, который становился очень сильным, съедая банку шпината).
Если люди были нервами и мускулами в теле человеческого колосса, то интернет стал первой нормальной нервной системой. Между узлами появилась связь, и информация стала перемещаться со скоростью света. Благодаря этому человеческий колосс стал более быстрым и гибким мыслителем.
Интернет дал миллиардам людей мгновенный, бесплатный и легко находимый доступ к общечеловеческой башне знаний, которая по высоте была уже выше луны. Человеческий колосс поумнел и стал учиться ещё быстрее.
И если отдельные компьютеры расширяли возможности мозга для отдельных людей, компаний или правительств, компьютерный колосс расширял возможности мозга самого человеческого колосса.
С первой настоящей нервной системой, улучшенным мозгом и мощным новым инструментом, изобретения человеческого колосса перешли на новый уровень. Понимая, насколько полезным оказался его компьютерный друг, значительные силы колосс направил на улучшение компьютерных технологий.
Он сделал компьютеры быстрее и дешевле, интернет — скоростным и беспроводным, чипы — настолько маленькими, что компьютеры оказались в кармане у каждого.
Каждая инновация была словно грузовик со шпинатом для моряка Попая.
Сейчас человеческий колосс приметил идею покруче, чем грузовик со шпинатом. Компьютеры изменили правила игры, помогая людям решать связанные с мозгом задачи и позволяя им лучше функционировать как отдельные организмы. Но остался один вид мозговой деятельности, который им ещё не доступен, — мышление.
Компьютеры могут хранить и упорядочивать информацию, а также запускать сложные программы для её обработки. Программы могут даже учиться, но они не способны мыслить, как люди. Человеческий колосс знает, что всё было порождено его умением креативно и независимо рассуждать, а значит, самым крутым улучшением мозга станет инструмент, способный мыслить по-настоящему самостоятельно. Неизвестно, что будет, когда компьютерный колосс однажды откроет глаза и станет мыслить, но стремление к повышению ценности и развитию технологий подталкивают человеческого колосса к тому, чтобы это выяснить.
Мозг
Начнём снаружи. Человеческая голова похожа на матрёшку, состоящую не только из волос и скальпа. На самом деле там 19 разных слоёв и только потом — череп.
Между черепом и мозгом тоже много всего. Кстати, мужской череп всего около 7,1 мм толщиной, а женский — 6,5 мм.
Под черепом мозг окружают 3 мембраны:
- Твёрдая мозговая оболочка (dura mater) — прочный водонепроницаемый слой, расположенный вплотную к черепу. Мозг не может чувствовать боль, а твёрдая оболочка может, она такая же чувствительная, как кожа на лице. Часто сильная головная боль происходит из-за давления на твёрдую оболочку или её ушиба.
- Паутинная мозговая оболочка (arachnoid) — слой кожи и пространство с эластичными волокнами, которые стабилизируют положение мозга и не позволяют ему слишком сильно смещаться. Они амортизируют, когда голова с чем-то сталкивается. Свободное пространство внутри паутинной оболочки заполнено спинномозговой жидкостью, и так как плотность мозга аналогична плотности воды, он как бы в ней плавает.
- Мягкая мозговая оболочка (pia mater) — тонкий слой кожи, сливающийся с наружной поверхностью мозга. Мозг обычно можно увидеть покрытым неприятными кровеносными сосудами, на самом деле они — часть мягкой оболочки. (Если не брезгуете — видео, на которой мягкая оболочка снимается с поверхности мозга.)
Вот все эти слои на одной фотографии (скорее всего, на примере свиной головы): розовая кожа слева, затем 2 слоя скальпа, затем череп и твёрдая оболочка, паутинная оболочка, мягкая оболочка и мозг справа.
Если убрать всё, кроме мозга, останется следующее:
Эта забавная штука — самый сложный из всех известных нам объектов во вселенной. Нейроинженер Тим Хэнсон называет его «одним из самых информационно плотных, структурированных и самоорганизующихся материалов». Весит около 3 фунтов (1,36 кг) и потребляет 20 Вт энергии (компьютерный эквивалент потребляет 24 млн Вт).
Профессор MIT Полина Аникеева называет его «мягким пудингом, который можно зачёрпывать ложкой». Нейрохирург Бен Рапопорт даёт более точное определение: «нечто среднее между пудингом и желе». Он рассказал, что если положить мозг на стол, то под действием гравитации он расплывётся как медуза. Сложно представить, что он такой мягкий, так как обычно он находится в воде.
Но это то, что мы есть. Мы смотрим в зеркало, видим тело с лицом и думаем, что это мы, но это лишь машина, которой мы управляем. На самом деле мы — желе забавной шарообразной формы. Надеюсь, вы готовы принять это.
Поэтому нельзя винить Аристотеля, древних египтян и многих других, кто считал мозг отчасти бессмысленной «черепной начинкой». Например, Аристотель думал, что именно сердце было центром разума.
В конце концов люди разобрались, в чём дело. Но лишь отчасти.
Профессор Кришна Шеной сравнивает наше понимание мозга с представлением о карте мира в начале 1500-х.
Профессор Джефф Лихтман ещё жёстче. Он спрашивает студентов: «Если полное понимание мозга — это путь длинной в милю, сколько, по-вашему, мы прошли?» Студенты отвечают, что три четверти или половину. Но реальный ответ, по мнению профессора, — около 3 дюймов (7,6 см).
Третий профессор, нейробиолог Моран Серф, рассказал старую нейробиологическую поговорку, похожую на уловку-22: «Если бы мозг был таким простым, чтобы мы могли в нём разобраться, мы были бы недостаточно умными, чтобы сделать это».
Возможно, с помощью строящейся башни знаний мы когда-нибудь пройдём эту милю. Пока же рассмотрим, что мы знаем о медузе в наших головах…
Читайте далее
Оказалось, на сайте Hi-News по частям публикуют перевод этой статьи, и они успели больше меня: